|
Шедевры мастера:
После грозы, 1915
Вечернее солнце, 1921
Летний пейзаж с избами
Утро, 1918
|
Николай Петрович Крымов. Воспоминания друзей и учеников о художнике
Воспоминания о Николае Крымове:
Н.Моргунова. Учитель и ученики -
Ф.С.Богородский. Встречи с Крымовым - 2 -
Л.И.Бродская. О моем знакомстве с Н.П.Крымовым -
С.П.Викторов. Мои воспоминания о Крымове - 2 - 3 -
А.О.Гиневский. Беседы с Крымовым - 2 - 3 -
Ф.П.Глебов. Учитель - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 -
Д.Н.Домогацкий. Воспоминания ученика - 2 - 3 - 4 -
К.Г.Дорохов. Памятные встречи - 2 -
В.П.Журавлев. О педагогической деятельности Крымова -
Н.А.Кастальская. Крымов - 2 -
Е.Н.Крымова. Моя жизнь с Н.П.Крымовым -
Ю.П.Кугач. Прекрасная пора учебы - 2 -
Кукрыниксы. Художник Н.П.Крымов - 2 - 3 - 4 -
В.В.Левик. Учусь у Крымова - 2 - 3 -
П.Н.Малышев. Крымов-педагог - 2 - 3 - 4 - 5 -
Н.Г. Машковцев. Живопись Крымова -
А.Л.Лидова. Отец и сын Крымовы - 2 - 3 -
Ф.Н.Михальский. В художественном театре - 2 -
В.Н.Попова. Крымов-декоратор -
Ф.П.Решетников. Дорогие воспоминания - 2 - 3 - 4 - 5 -
Н.К.Соломин. Учитель и друг - 2 -
Г.О.Рублев. Из записной тетради -
А.С.Айзенман. О том, что помнится - 2 - 3 -
С.В.Разумовская. Н.П.Крымов - 2 - 3 - 4.
Ф.П.Глебов. Учитель, продолжение
«В пространственной материальной станковой живописи цвет и тон неразрывны. Изолированного цвета нет. Цвет, неверно взятый в тоне, уже не цвет, это просто краска, и ею нельзя передать материального объема в пространстве. Цвет появляется в сочетаниях, живописных отношениях. Цвет - это душа живописи, это ее красота и выразительность.
У Врубеля белый лебедь написан грязью, а светится, и видно, что это белое в сумерках. Это настоящая живопись. Если живописные отношения не верны, то самые чистые краски могут смотреться мазней. Если же написано верно, то любая грязь может стать тонким, красивым цветом. В станковой картине решающим является передача общего состояния, что достигается верным общим тоном картины, то есть степенью ее светлоты. Если общий тон неверен и картина пересветлена, то теряется ощущение глубины, и изображение лезет из рамы на зрителя. Если общий тон картины слишком темен, то теряется состояние, теряется свет, художнику не хватает палитры, и появляется чернота. В обоих случаях пропадает материальность изображаемого. Важно точно определить общий тон картины. В картине так же, как и в музыке, всегда присутствует определенная тональность. Это закон».
Многие из нас увлекались манерой исполнения. Николай Петрович сказал: «Если неверно видите, никакая манера не спасет. Многие невидящие стараются скрыться за шикарной манерой. Говоря а-ля франсэ, это будет „пшр мазкое примене мастихе". Пишите вернее и проще.
Я стараюсь научить вас законам живописи для того, чтобы сократить ваш путь к мастерству, пока у вас не выросла длинная борода.
Есть преподаватели, которые запутывают ученика, и он может совсем заблудиться на своем пути.
Представьте себе: на Арбатской площади стоят художники. Правые и левые. Они спорят об искусстве. Левые похожи на иностранцев, правые на служащих. Подходит молодой человек. Он говорит: „Скажите, пожалуйста, как поскорее проехать в Лаврушинский переулок?" Левые говорят: „Поезжайте влево. Доедете до Яузы, а там спросите". Правые говорят: „Поезжайте вправо, доедете до Москвы-реки, там спросите".
Я слышу этот разговор и говорю: идите прямо через Каменный мост. Через пять минут будете в Лаврушинском переулке. Поняли?»
И продолжает, переходя на очень серьезный тон разговора: «Вам надо всегда помнить, что диапазон нашей палитры от самой светлой краски до самой темной, значительно меньше, чем диапазон природы, где самым светлым является источник света, огонь и белый предмет, освещенный солнцем, а темным - абсолютная темнота, где глаз перестает различать колебания цвета. Но самая темная краска палитры ближе к абсолютной темноте в природе, чем самая светлая краска палитры к белому предмету, освещенному солнцем. Поэтому общий тон картины нужно брать несколько темнее, чем видимое представляется глазу, иначе художнику не хватит диапазона палитры».
Будучи человеком поистине мудрым, Николай Петрович никогда не мудрил: он всегда высмеивал тех, кто, работая над этюдом с натуры, начинал мудрить и фантазировать.
Пресловутое и нарочитое «пропускание сквозь призму собственного сознания» в работе с натуры он попросту называл враньем. «Сознание у нас у всех есть, и то, что мы видим и ощущаем, само собой проходит через него. Не надо об этом заботиться и проталкивать сквозь сознание то, что видим, а лучше стараться как можно вернее передать видимое».
До Крымова мы считали, что художник должен стараться писать по-своему - искать свою манеру, стремиться к оригинальности. «Так считают многие, - сказал Николай Петрович, - но это неверно: все мы люди разные и поэтому, чем правдивее будет каждый из нас, тем оригинальнее будет его работа. Не художник приходит к оригинальности, а она сама приходит к нему.
Настоящая оригинальность мастера приходит тогда, когда художник многолетним, упорным трудом постигает тайны искусства и обретает свободу творчества, освобождающую его от подражаний, что делает его подлинно оригинальным.
Настоящая оригинальность есть результат искреннего стремления сказать правду.
Те, кто стремится во что бы то ни стало быть оригинальными, попросту оригинальничают и приходят к манерности, к стилизации - врагам искусства».
Когда Крымов видел в живописи явное подражание какому-нибудь известному художнику, он сердился и говорил:
«Многие у нас стараются подражать большим мастерам. Подражают они их манере, а манера - дело последнее. Часто подражают Константину Коровину, но пишут фальшиво. Константин Коровин, как и все большие художники, достигшие мастерства и свободы в творчестве, начал свой путь с очень внимательного изучения натуры и вначале писал подробно и скромно. Лучше бы его подражатели старались повторить его путь. Идя этим путем, они, может быть, начали бы писать не по-коровински, а по-своему».
В то время критики очень активно призывали художников искать новые формы, быть новаторами. Крымов на это отвечал:
«Хороший художник всегда выражает дух своего времени, он современен. Но заблуждаются те, кто очень старается быть современным в искусстве. Если человек по своей сути современен, если его общее развитие соответствует современности, то достаточно ему быть искренним, чтобы его искусство само собой было современным. Если же человек отстал от современности, то как бы он ни старался быть новатором, какие бы современные темы ни писал, какие бы новые формы ни искал, - все это будет фальшиво.
Пушкин был современен, его искусство было новым, потому что он был передовым человеком своего времени».
«Многие наивные люди думают, - говорил Крымов, - что обобщенная живопись - это живопись без деталей. Это неверно.
Художник должен развивать общее видение. Самое главное в работе - это верно определить общий тон и верно взять главные большие отношения. Например, в пейзаже большими отношениями будут отношения земли и неба. Верный общий тон и верно взятые большие отношения часто придают работе достаточную выразительность и освобождают от необходимости писать детально. Но не в этом дело: настоящее обобщение предусматривает подчинение деталей общему.
Федотов тщательно выписывал все детали, но в его живописи было настоящее обобщение. Федотов писал так: маленькая картинка, в темном углу сидит очаровательная девушка. На шее у нее что-то надето. С первого взгляда не разберешь что, как это бывает в темноте. Я начинаю рассматривать - на шее у нее бусы, на бусах блички, в блике отражается окно, а в окне пейзаж.
Воспоминания о Николае Крымове, продолжение...
|
