Николай Петрович Крымов

Шедевры мастера: После грозы, 1915 Вечернее солнце, 1921 Летний пейзаж с избами Утро, 1918

Николай Петрович Крымов. Воспоминания друзей и учеников о художнике

Воспоминания о Николае Крымове:
Н.Моргунова. Учитель и ученики - Ф.С.Богородский. Встречи с Крымовым - 2 - Л.И.Бродская. О моем знакомстве с Н.П.Крымовым - С.П.Викторов. Мои воспоминания о Крымове - 2 - 3 - А.О.Гиневский. Беседы с Крымовым - 2 - 3 - Ф.П.Глебов. Учитель - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - Д.Н.Домогацкий. Воспоминания ученика - 2 - 3 - 4 - К.Г.Дорохов. Памятные встречи - 2 - В.П.Журавлев. О педагогической деятельности Крымова - Н.А.Кастальская. Крымов - 2 - Е.Н.Крымова. Моя жизнь с Н.П.Крымовым - Ю.П.Кугач. Прекрасная пора учебы - 2 - Кукрыниксы. Художник Н.П.Крымов - 2 - 3 - 4 - В.В.Левик. Учусь у Крымова - 2 - 3 - П.Н.Малышев. Крымов-педагог - 2 - 3 - 4 - 5 - Н.Г. Машковцев. Живопись Крымова - А.Л.Лидова. Отец и сын Крымовы - 2 - 3 - Ф.Н.Михальский. В художественном театре - 2 - В.Н.Попова. Крымов-декоратор - Ф.П.Решетников. Дорогие воспоминания - 2 - 3 - 4 - 5 - Н.К.Соломин. Учитель и друг - 2 - Г.О.Рублев. Из записной тетради - А.С.Айзенман. О том, что помнится - 2 - 3 - С.В.Разумовская. Н.П.Крымов - 2 - 3 - 4.

Ф.П.Решетников. Дорогие воспоминания, продолжение

В гору подымалась телега с пустой бочкой. Возле зонта седок остановил лошадь, посмотрел, что делает художник, закурил, затем, объехав, чтобы не задеть его, поплелся дальше.
Но вот на горе послышался оглушительный грохот телеги: лошадь неслась галопом, быстро приближаясь. Она промчалась мимо моей террасы и исчезла за облаком пыли. Нам показалось, что Гиневский вместе со своей «лабораторией» разнесен вдребезги. Николай Петрович не на шутку испугался. Но пыль стала постепенно оседать, показался купол зонта, стал проясняться силуэт головы и, наконец, вся встревоженная фигура художника. В руках он держал этюд, видно, спасая его от пыли.
«Ну, слава богу, жив! Это вам за то, чтобы вы не сидели так долго на одном месте, - обратился Крымов к Гиневскому. - Вам нужно было кончить работу час тому назад, а вы засиделись».
Николай Петрович весело смеялся, когда Гиневский рассказывал, что он пережил, когда на него неслась лошадь. Затем Николай Петрович рассказал, насколько важны для успеха 'в работе условия, в которых художник пишет пейзаж. Так, Левитан придавал этому столько же значения, сколько выбору самого сюжета.

Однажды в Тарусу приехали трое молодых художников специально для того, чтобы встретиться с Николаем Петровичем и показать ему свои летние этюды. Они приехали поздно вечером. Отыскав дом, где жил Крымов, они долго стояли у калитки, не решаясь войти в нее. Я знал, что в этот день Николай Петрович был нездоров и, вероятно лег уже спать, поэтому предложил ребятам пробыть до утра на моей даче. Когда мы пили чай, я спросил у них, знакомы ли они с Крымовым и почему именно ему хотели показать свои работы, а не какому-нибудь другому художнику. Один из них, высокий, худощавый, с озабоченным лицом, сказал, что он три года учился в ленинградской Академии художеств и был исключен за плохую успеваемость по живописи, но, по существу, он не успевал потому, что не был удовлетворен некоторыми профессорами и их методом преподавания живописи. И это приводило его к неуверенности в своих силах.
«Настоящее искусство, - сказал он, - можно смотреть бесконечно, оно никогда не надоест. А то, что делал я, мне опротивело.
Я потерял веру в себя, в своих учителей и вообще мне казалось, что великие русские мастера унесли с собой секрет настоящей живописи. Но однажды я зашел на выставку московских художников, которая была открыта в зале на Кузнецком мосту, 11. Среди многих работ я обратил внимание на небольшой, несложный пейзаж, который меня чем-то сильно привлек. На другой день я снова пришел на эту выставку и с еще большим интересом смотрел на этот пейзаж, где были изображены крыши после дождя. Я почувствовал к нему ту силу, которая есть в произведениях Саврасова, Левитана, Коровина http://kkorovin.ru/impression.php, и, поскольку автор этого пейзажа Николай Петрович Крымов оказался моим современником, чего я никак не предполагал, то и решил добиться встречи с ним, и пусть он мне скажет, есть ли у меня данные, чтобы стать настоящим художником. Если он эти данные подтвердит, буду просить его, чтобы он согласился быть моим учителем».
Двое других оказались студентами Академии художеств. Они когда-то вместе учились и теперь продолжали дружить.
Все они были ярыми поклонниками Крымова и решили вместе идти к нему. Мы сидели на веранде, пили чай, говорили, спорили до первых петухов.
Утром ребята развязали пакеты, чтобы показать мне свои работы. Предварительное обсуждение затянулось до двенадцати часов дня. Возвращаясь с утреннего этюда, заглянул к нам А. Гиневский. Познакомившись с ребятами и их этюдами, он предложил пойти узнать, здоров ли Николай Петрович и когда он может их принять. В этот момент у калитки своего дома показался сам Крымов. Мы с террасы приветствовали нашего учителя и рассказали о наших замыслах. Когда он узнал, что работы уже расставлены, он решительно направился к нам. Поздоровавшись, он стал внимательно осматривать расставленные по стенам этюды. Все молчали и напряженно следили за выражением его лица.
Иногда Николай Петрович спрашивал: «А это чей?» Некоторые этюды он хвалил, другие - как бы не замечал. Наконец, он отобрал несколько этюдов, поставил их к стене, а другие посоветовал убрать. Усевшись на стул, он еще раз внимательно просмотрел отобранные им работы, затем начал их подробно разбирать. При этом он приводил примеры из творческой практики Серова, Левитана, Коровина и других русских мастеров, ссылаясь на их произведения, вспоминал случаи из своей жизни и работы, а также искал в окружающей обстановке подходящие моменты и указывал на них как на подтверждение своих доказательств.
Я помню, что с одним доказательством Николая Петровича ребята согласиться никак не могли. На одном этюде крупным планом был изображен телеграфный столб. Верхняя его часть, приходившаяся на фоне светлого неба, была написана темнее нижней половины, которая была окружена темными строениями и кустами.
Николай Петрович сделал замечание, что это написано неправильно. Так будет казаться только тогда, когда мы будем смотреть на эту часть столба на фоне неба совершенно изолированно. Если же смотреть на весь пейзаж в целом, сравнивая все в отношениях, то верхняя часть столба, высветленная воздушной средой, на самом деле окажется светлее нижней части его.

Воспоминания о Николае Крымове, продолжение...