|
Шедевры мастера:
После грозы, 1915
Вечернее солнце, 1921
Летний пейзаж с избами
Утро, 1918
|
Николай Петрович Крымов. Воспоминания друзей и учеников о художнике
Воспоминания о Николае Крымове:
Н.Моргунова. Учитель и ученики -
Ф.С.Богородский. Встречи с Крымовым - 2 -
Л.И.Бродская. О моем знакомстве с Н.П.Крымовым -
С.П.Викторов. Мои воспоминания о Крымове - 2 - 3 -
А.О.Гиневский. Беседы с Крымовым - 2 - 3 -
Ф.П.Глебов. Учитель - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 -
Д.Н.Домогацкий. Воспоминания ученика - 2 - 3 - 4 -
К.Г.Дорохов. Памятные встречи - 2 -
В.П.Журавлев. О педагогической деятельности Крымова -
Н.А.Кастальская. Крымов - 2 -
Е.Н.Крымова. Моя жизнь с Н.П.Крымовым -
Ю.П.Кугач. Прекрасная пора учебы - 2 -
Кукрыниксы. Художник Н.П.Крымов - 2 - 3 - 4 -
В.В.Левик. Учусь у Крымова - 2 - 3 -
П.Н.Малышев. Крымов-педагог - 2 - 3 - 4 - 5 -
Н.Г. Машковцев. Живопись Крымова -
А.Л.Лидова. Отец и сын Крымовы - 2 - 3 -
Ф.Н.Михальский. В художественном театре - 2 -
В.Н.Попова. Крымов-декоратор -
Ф.П.Решетников. Дорогие воспоминания - 2 - 3 - 4 - 5 -
Н.К.Соломин. Учитель и друг - 2 -
Г.О.Рублев. Из записной тетради -
А.С.Айзенман. О том, что помнится - 2 - 3 -
С.В.Разумовская. Н.П.Крымов - 2 - 3 - 4.
П.Н.Малышев. Крымов-педагог, продолжение
Всякого рода болтунов и фразеров от искусства он сравнивал с микробами злокачественных болезней, которые отравляют молодые организмы ужасной болезнью безответственности и легкого отношения к труду, прикрывая все это измышлениями и громкими словами о так называемой «творческой индивидуальности». Высмеивал он их очень едко. Высмеивал всю несостоятельность их болтовни, всю ложность и нарочитую высокомерность их при очень бедном багаже знаний и умения.
Он всегда предостерегал нас от того, чтобы не оказаться в таком смешном положении, когда «внешний вид на десять рублей, а таланту на копейку». Живопись была для Николая Петровича священна, и оберегал он ее очень мужественно.
Воздух сотрясался от смеха, когда он рассказывал что-нибудь смешное. В своем образном юморе Николай Петрович подвергал уничтожающей критике все наносное, все фальшивое, что наросло, наслоилось в течение времени на здоровом теле русского реалистического искусства.
«У кого плохо дело с живописью, тот покупает мотоцикл и начинает шикарно одеваться, чтобы хоть этим обратить на себя внимание. Он создает впечатление загадочности... Такой „загадочный" художник любит собирать вокруг себя зрителей, особенно дам. А так как не все дамы понимают в живописи, а больше любят загадочность, то начинают о нем много говорить, а это-то ему и нужно. Он становится модным».
Или еще: «Художник должен уметь переходить с котлет на сухари и обратно, потому, что ему иногда платят много денег, а иногда ничего. Ради искусства, ради занятий живописью он должен жертвовать всем. И вообще художник должен быть скромным человеком, потому что он весь в искусстве и ни на кого не обращает внимания. Ходит он тихо и говорит тихо, потому что он очень тонкий человек, и его все отвлекает и раздражает. Если было бы возможно, то он бы совсем ничего не ел и ни с кем не разговаривал, а только бы занимался живописью.
Когда я был молодой, то познакомился с одной девушкой, и она мне назначила свидание вечером, а у меня как раз был в это время сеанс, и я пошел писать. Писал я долго и только слышал, как она тренькала палкой по забору, так как хотела, чтобы я оглянулся в ее сторону и бросил писать, а я „страдал", но продолжал работать...»
Нужно было видеть выражение его лица в момент рассказа, чтобы по достоинству оценить его юмор. Затем Николай Петрович переходил почти на шепот и продолжал свой рассказ:
«Когда художник приносит на показ работу, то он поставит ее и тихо отойдет в сторонку и ждет. А принес он шедевр. Все смотрят и восторгаются, а он скромно стоит с опущенными глазами и только иногда подмигнет какой-нибудь хорошенькой даме и снова, как будто ни в чем не бывало, тихо дожидается решения своей судьбы. Вещь эта помещается в хороший музей. А на утро он у товарищей занимает деньги в надежде на большой аванс».
После каждого возвращения с летних каникул мы носили показывать ему работы на дом. Носили показывать и учебные работы уже будучи студентами в институте.
«Катя, дети пришли...»-всегда радостно говорил Николай Петрович своей жене, встречая нас. И Екатерина Николаевна, очень любезная и внимательная хозяйка, охотно принимала участие в домашних просмотрах и всегда старалась защитить того или другого автора, который попадал под огонь критики Николая Петровича.
Во время войны Николай Петрович, так как его квартира не отапливалась, некоторое время жил в квартире своего друга И. Москвина. Здоровье его резко ухудшилось, и он заметно состарился. Но дух его, его юмор и любовь к живописи были прежние. Он показывал нам работы Левитана, Серова и с большой любовью говорил об этих художниках.
Когда в 1954 году в Академии художеств была устроена его персональная выставка, для нас всех, его учеников, и для всех почитателей его живописи эта выставка была настоящим праздником. Мы пришли его поздравить.
Было очень тепло и трогательно в этот вечер. Николай Петрович, как всегда, занимал всех, много шутил и делился новыми творческими планами.
По возвращении из Тарусы в последний раз Николай Петрович привез очень хорошие, свежие, широко написанные, удивительно красивые и верные по состоянию природы пейзажи. Они подкупали своей простотой и какой-то чрезвычайно мудрой обобщенностью. Они были светлы и радостны. Они сияли, и я долго смотрел на них.
Николай Петрович вошел на костылях и попросил меня помочь ему сеть в кресло. Я взял его под руки и осторожно усадил. В горле что-то сжалось комом. Николай Петрович, когда-то высокий, плотный мужчина, теперь маленький старичок, просил меня посадить его... В это! момент мне хотелось его обнять и поцеловать. Он стал мне тогда еще ближе и дороже.
Николай Петрович попросил пододвинуть кресло к окну и начал смотреть принесенные мной работы.
Все так же, как и раньше. Ни малейшей уступки ни в чем, так же долго и внимательно рассматривал. Так же тонко и верно подмечал хорошее и плохое и так же мудро давал советы...
Большой художник и живописец, требовательный к себе и другим, Николай Петрович был скромен, но нетерпимо относился ко всякого рода болтунам в искусстве.
Москвич по своему рождению, по крови и натуре русский человек, он любил свою родину, любил Москву, Подмосковье и все свое творчество отдал любимым местам.
Воспоминания о Николае Крымове, продолжение...
|
